Календарь

Церковный (Юлианский)

Cобытия

Академическая программа библиотеки

Киноклуб >>VENI_ET_VIDI…

Музыкальная гостинная "Свеча"

Партнерство c журналом

Фотоклуб

Библейские чтения

Евангелие от Марка в переводе С.С. Авернцева

Библиотеки СПб

Библиотеки христианской книги

Законодательство

Закон и библиотеки

Сталин и Церковь: «конкордат» 1943 г. и жизнь Церкви

Интересны некоторые детали относительно материального снабжения епископата в эти голодные годы. Напомню, что во время встречи со Сталиным в 1943 г. митрополиты отказались от финансовых дотаций, предлагавшихся Сталиным, но согласились на кремлевский паек по ценам особых распределителей. Из документов видно, что особые пайки полагались и епархиальным архиереям. Так, в деле есть жалоба Пинско-Брестского епархиального совета минскому уполномоченному СДРПЦ на то, что хотя патриарх назначил на эту кафедру епископа Онисифора еще в январе, вот уж май, а местные власти все еще не начали снабжать его полагающимся пайком.20

Сколь лояльно-преданной ни была официальная политика Церкви, господствующие настроения и симпатии духовенства видны, например, из повторных жалоб в 1947 г. Уполномоченному Совета ДРПЦ Кобринского благочинного протоиерея К. Раины на то, что он был лишен настоятельства в 1945 г. по интригам местного духовенства и, несмотря на патриаршее назначение, Пинский архиепископ Даниил отказывается принять его в клир кафедрального собора — якобы за то, что войну он провел в качестве красного партизана. «Я, как партизан, противен архиепископу»,- пишет Раина патриарху и напоминает, что в августе 1942 г. архиепископ Даниил подписал коллективное послание белорусского епископата Гитлеру — очевидно, имеется в виду тогдашний белорусский церковный собор, когда под давлением немцев и белорусских националистов была провозглашена автокефалия Белорусской Православной Церкви, но с ловкой оговоркой, что автокефалия вступит в силу только после признания ее всеми поместными патриархами. В результате она оказалась мертвой буквой.21

Несмотря на такую лояльность Белорусской Церкви по отношению к Московской патриархии, на местах реальное подчинение священников подсоветской иерархии проходило не всюду гладко. Этому процессу явно не способствовало явление упомянутого выше архиепископа Василия. Так, протокол собрания благочинных Гомельской обл. в 1945 г. сообщает о наличии в епархии восьми священников, не признающих Московскую патриархию (выделено в оригинале), а также многих монашек, «которые совершают требоисполнения». Речь явно идет о катакомбниках крайнего направления, считающих «себя чуть ли не святыми, а остальных священников — не имеющими благодати». И собрание постановило «просить Уполномоченного СДРПЦ ... принять меры к прекращению деятельности вышеупомянутых лиц как вносящих раздор и смуту в церковную жизнь области, мешающих правильному функционированию приходской жизни». Иными словами, священники просят о репрессиях против своих собратий! Тот же вышеупомянутый священник-партизан Раина в рапорте архиепископу Василию в марте 1946 г. говорит уже об 11 таких священниках в Гомельской области, курсирующих из села в село. Раине удалось четырех из них уговорить присоединиться к Патриархии, причем двоих через перерукоположение, так как рукоположены они были под немцами обновленческим епископом Николаем (Автономовым), который их обманул, заявив, что сам был хиротонисан Патриархом Тихоном. Один из катакомбников был связан с епископом Дмитрием Гдовским, начавшим первый раскол против декларации митрополита Сергия 1927 года, который получил название «Иосифлянского» — по имени митрополита Иосифа (Петровых), присоединившегося к этому расколу и возглавившему его. Два других катакомбника из этой группы были рукоположены тоже под немецкой оккупацией епископом Черниговским Панкратием, который исчез сразу после возвращения советской власти. По одним слухам, он был арестован, по другим — умер. Еще об одном упорствующем катакомбном священнике сообщается, что он арестован. Документы умалчивают о судьбе остальных трех или четырех священников.22 Интересно, что в Белоруссии обнаруживается катакомбное духовенство, не признающее Московской патриархии, но, в отличие от Украины, нет в те годы каких-либо следов автокефалистов. Что до Украины, то на территории, вновь занятой советской армией к июлю 1944 г. оказалось 94 автокефальных прихода; из них 14 в Днепропетровской области во главе со своим епархиальным управлением обратилось к Хрущеву с ходатайством о легализации с правом богослужения на украинском языке. Им было отвечено, что и Московская патриархия не запрещает служить по-украински. В сентябре «руководящая тройка» Днепропетровского автокефалистского епархиального управления была арестована по обвинению в коллаборационизме с немцами. При обыске были якобы найдены антисоветские материалы.23